1.
Едем с таксистом Билли по туннелю Линкольна. Это такой туннель под рекой Гудзон, что соединяет остров Манхэттен со остальным миром (в данном случае штатом Нью-Джерси). На самом деле, видимо, считается жуткими говнами (другой штат все же), хотя ехать 10 минут.
Он специально поехал через Таймс Сквер, потому что мы первый раз в Нью-Йорке и попросили поехать через неё. Потом про нее напишу.
Читать дальше →В поисках места ужина в последний вечер в Нью-Йорке (завтра уже домой) прошли по 2-й Авеню, заглядывая во все заведения по очереди. В крутом дизайнерском ресторане и суши-баре — никого, зато в тесном полу-кабаке рядом — битком. Еще немного кружим по улице и возвращаемся в итоге в этот полукабак, который называется Mimi’s.
За барной стойкой тощий старик играет на рояле и мощным тенором выводит что-то похожее на песню из заставки первого Fallout. Ну, или песню Принца из диснеевского мультфильма про Белоснежку.
Дорогу нам преграждает рослый негр в красной жилетке и с импозантными седыми висками.
— Вы сначала прошли мимо и вернулись, верно? — медленно спрашивает он, траурно поднимая брови.
— Да, а в чем, собственно…?
— Сэр, к сожалению, нам теперь придется увеличить вам счет. Потому что вы сначала прошли мимо, и только потом вернулись. — заключает он и смотрит на меня с укором.
Я начинаю тупить, секунду мы молчим, затем он начинает заразительно хохотать.
— Откуда вы? — спрашивает. В Нью-Йорке всегда первый вопрос именно этот. Все первым делом интересуются, откуда собеседник.
— Из России, — говорю.
— Откуда из России?
— Из Сибири.
— О-о-о, Сибирь, там очень холодно! — негр изображает холод, обнимает себя. В целом, у нас очень стереотипный разговор — за три недели таких бесед было порядочно, именно с такими репликами и именно в таком порядке. Однако, затем он выдает неожиданно:
— А я был в Сибири! Да-да! Я служил на Аляске, и один раз мы сели в самолет и полетели над Сибирью! Так что можно сказать, что я был в Сибири! — он снова хохочет и провожает нас к столику в глубине зала.
Когда мы уходим, я нахожу его и прошу разрешения сфотографировать.
— Конечно! — он подзывает официанта — Вот это наш официальный фотограф!
Тот делает пару снимков.
— А курточка-то у вас тонковата для Сибири! — он снова начинает хохотать, и я не могу удержаться и ржу вместе с ним. — Или ты обнимаешь ее, чтобы было теплее? — он кивает на Настю и мы опять вместе хохочем. Я не нахожу этому объяснения. Похоже, чтобы кто-то засмеялся, ему даже ничего говорить не нужно, достаточно самому начать хохотать. Шутки — чистая формальность, можно не заморачиваться.
Мы жмем руки и выходим из заведения в отличнейшем настроении.
Кстати, на стене в Mimi’s висит плакат о том, что до начала своей кинокарьеры Барбара Стрейзанд пела тут под рояль.
Все посты про США
- Бостон: городская среда, Мост в Смутах, бомжи и Конституция
- Сирены Нью-Йорка
- Вокзалы США
- Вашингтон
- День Святого Патрика в Нью-Йорке
- Небольшие факты и замечания про США
- Жилье в Вашингтоне
- Американские объявления
- Анжелика
- Такси и таксисты
- Mimi’s
- Брайтон-бич
- Надземка
- Бездомный автобус
- Секретные бары
- На Вершине скалы
- Ресторанные тролли
- Больное дерево в Бостоне
- Русские эмигранты в Бостоне
- Кристофер
- Автобусы и их водители
— Комбат, батяня, батяня, комбат! — надрывается телевизор. Сидящий за соседним столиком мужик с внешностью Хазанова на реабилитации начинает негромко подпевать. Его «мадама» — по виду сельская завстоловой, — просто беззвучно шевелит губами.
Жаль, конечно, что на дворе не лето 1935 года, а я не Ильф или не Петров, а то бы написал про надземку примерно так:
«Линии надземки стоят на железных столбах и проходят на уровне вторых и третьих этажей и лишь в некоторых местах города повышаются до пятых и шестых. Это странное сооружение время от времени издает ужасающий грохот, от которого стынет мозг. От него здоровые люди становятся нервными, нервные — сходят с ума, а сумасшедшие прыгают в своих пробковых комнатках и ревут, как львы»
Сказать по правде, я, три недели назад оказавшись на благодатной американской земле, очень хотел ее увидеть — это странное сооружение. Поезд, лавирующий между домами, или, как ее тут называли тогда, «элевейтед». Я еще не знал, что в 1980-м дорогу закрыли, а 10 лет назад частично разобрали и прямо на эстакаде построили своеобразный парк. Теперь на месте издающего ужасающий грохот поезда стоят лавочки, на которых в скупых лучах мартовского солнца греются туристы и горожане, работающие неподалеку. Нервным тут никто уже не становится, а вот слегка более вдохновленным — пожалуйста: тут же высажены небольшие клумбы и выставлены скульптуры. Например, макет Манхэттена длиной метра в три, вырезанный из какого-то белого материала и накрытый толстым стеклом.
В Нью-Йорке вдарили морозы, и прохожие стали бежать по улицам чуть быстрей. (Читатель ждет уж рифмы «розы» — на, вот, возьми ее скорей).
Но некоторые никуда не бегут. Они сидят с картонными табличками, где черным маркером сказано примерно одно и то же: «Я бездомный, помогите, сплю на улице/в парке, есть жена/дети. Господь вас благослови за помощь». Большинство — темнокожие старики, но есть и относительно молодые. Иногда, если проходишь мимо, они начинают с тобой разговаривать.
Огромный лысый латинос в капюшоне, с бандитской бородкой, точь-в-точь как в GTA или Breaking Bad, во второй раз вежливо просит нас сделать ему одолжение и встать вдоль стенки, чтобы не загораживать тротуар. Мы повинуемся.
Ист-Сайд, жилые кварталы, почти три часа ночи, на улица никого. С океана, как всегда, дует злой холодный ветер. Наша небольшая компания из 4 человек стоит возле не то гаража, не то транформаторной будки.
Смотровая площадка на Рокфеллер Центр, она же — The Top of the Rock. Система безопасности на входе как в аэропорту. Пока ждешь своей очереди, показывают короткое кино про знаменитую рождественскую ёлку. Потом людей сгоняют в кучки и отправляют пачками человек по 20 на сверхскоростном лифте на 67-й этаж. По пути раз 5 закладывает уши, а в это время на прозрачном потолке лифта проецируются типа-летящие звезды. Все, затаив дыхание, смотрят на эти звезды.
Внимание, призываются самые внимательные читатели! Угадайте, сколько ресторанов на фотографии?
Думаю, вы ответили, что один. Я бы точно так ответил. И — ура! Вы правы! Да-да-да! Вы правы во всех случаях, кроме одного случая —когда речь идет о Нью-Йорке.
Читать дальше →В самом центре Бостона, на одной из старых уютных улочек, где стоят эти старомодные и жутко дорогие дома, растет старый вяз. Вот что написано на одной из табличек, приклеенных к нему.
«Дорогие соседи!
Мне очень грустно об этом говорить, но этот прекрасный и значимый вяз болеет голландской болезнью вязов. Садовый клуб в Бэк Бэе, как и многие из вас, кто любит это дерево, был очень щедры и оплатили уход за ним и тротуар под деревом, когда возникла угроза его ликвидации.
Читать дальше →В Бостоне мы жили у моего старого друга Саши, который любезно согласился приютить нас.
Саша с женой живут с двумя детьми в доме в пригороде Бостона — в той самой Одноэтажной Америке. От центра туда надо ехать сначала на метро, а потом — на автобусе.
