Тридцать два

Четвертый День рождения – это момент, с которого мой мозг решил начать записывать происходящее со мной на свой жесткий диск.

Я проснулся утром. Родители уже ушли на работу, дома был только дедушка. Он сидел на кухне и читал газету. Дедушка сказал – ну вот, тебе вчера было три года, а теперь четыре. И я удивился, потому что не помнил, как мне было три года. Честно говоря, я этого даже не знал. Мне было как-то все равно.
Дедушка внезапно взял меня за уши и легонько подергал. Я даже не успел обидеться, потому что дедушка сразу вручил мне яркие длинные коробки с прозрачными стенками. Там был запакован паровоз с вагонами. Они были как настоящие. В некоторые вагоны даже был как будто насыпан уголь. Дедушка сказал, что это мне на День рождения от родителей. Я очень обрадовался и пошел распаковывать вагончики и прицеплять их к паровозу.

Тогда я понял, что здорово, когда тебе было три, а стало четыре.

На пятый День рождения родители пригласили каких-то людей и детей. Нам с братом сказали убрать игрушки в комнате, потому что сейчас придут гости и дети, а у нас игрушки валяются как попало. Какой-то мужик, едва зайдя в квартиру, протянул мне шоколадку с начинкой из сгущенки и как заорёт: «НАЛЕТАЙ!!!». Я сразу заключил, что он, наверное, не очень умный. Во-первых, чего он орёт? Во-вторых, никто в здравом уме не стал бы налетать на шоколадку со сгущенкой, потому что это беее. Мужик, наверное, сам не разбирается в шоколадках, а зачем тогда предлагает?

Зато одна девочка оказалась очень даже ничего. Спела несколько песенок, покачалась на трапеции спортивного комплекса, который стоял в нашей комнате и заявила, что нам с ней надо обязательно пожениться, когда вырастем. Я особо не возражал и даже чуть-чуть втайне порадовался за нас, но виду не подал. Зато потом она сразу упала в моих глаза, когда пошла к взрослым в зал и рассказала им о наших планах пожениться. В зале все громко засмеялись, и мне стало ужасно обидно за то, что она не смогла сохранить эти наши планы в тайне. Я, вообще-то, и не думал сохранять никакие планы в тайне, но все равно было ужасно обидно, что будущая жена не посоветовалась со мной и так бездарно все набабила родителям. Да, в садике это так и называли – «набабила». Значит, рассказала взрослым то, что не следует. Ударение на вторую «а».

Тогда я понял, что девочки не умеют хранить секреты.

На восьмой День рождения мне подарили кучу книг и пластинок.

Традиционно вечером накануне Дня рождения меня охватывало непонятное волнение, я не мог уснуть. Спал тревожно и, едва светало, вскакивал и бежал в зал смотреть, какие подарки меня там ожидают. Родители знали об этом и заранее благоразумно раскладывали подарки на диване.

Вот и в этот раз – на улице еще было темно, а я уже бежал из спальни, чтобы посмотреть, что ждет меня в зале. А там! А там по всему дивану были разложены книжки и пластинки. Их было просто бессчисленное количество! Я, кажется, с трудом дышал – так хотелось немедленно взять их все, прочитать, послушать, пролистать, узнать, о чем они!

Я схватил одну из книжек, начал ее тут же читать, даже толком не позавтракал. А потом мама потащила меня сквозь ледяной космос в школу, разрешив захватить книжку с собой. Я был абсолютно счастлив. Я учился в первом классе.

Книга, которую я схватил, называлась «Приключения Печенюшкина» и там почти сразу по сюжету из обычного крана в обычной квартире текла пепси-кола. Я был в таком восторге, что рассказывал об этом одноклассникам, они воодушевлялись и расспрашивали, что было дальше. Я быстро читал им вслух, пока шла перемена.

Позже выяснилось, что в классе умею читать только я и учительница. Иногда она просила меня прочитать что-нибудь для класса. Я выходил из-за парты, садился за учительский стол и читал. За это некоторые ребята в классе начали меня ненавидеть. Один раз они даже ударили меня в живот на перемене.
Тогда я понял, что если ты умеешь читать, а никто больше не умеет – это очень опасно.

На тринадцатый День рождения мне подарили Компьютер. Настоящий Компьютер, с выпуклым сероватым монитором, гудящим системным блоком с наклейками и мышкой без колесика. Пентиум-120!

За две недели до покупки компьютера папа купил книгу про систему Windows 95, и я старательно готовился к моменту, когда я впервые ее увижу, и очень усердно читал эту книгу. Не понятно было ничерта. Какие-то стеки, управление памятью, компиляция. Я таращил глаза и восхищался – ну и сложная же штука эта Виндовс 95! Потом, много времени спустя я понял, что это была книга про программирование.

Накануне Дня рождения седовласый мужик с тяжелыми веками и бородавкой на носу отдавал нам коробки с Компьютером. Пока папа таскал их под разлапистым уютным снегопадом в машину, я изучал прилагающиеся брошюрки – инструкции к видеокарте, монитору и еще черт знает чему еще. Каждая инструкция казалась заветным ключом к познанию Великого секрета пользования Компьютером, поэтому я просматривал их так же усердно, как и книгу по программированию. Седой мужик с бородавкой заметил это, и хмыкнул: «Компьютер… он не просто так. С ним надо уметь!»

Дома компьютерная ажитация достигла пугающих масштабов. Сорок минут мы не могли выйти из дурацкого синего Нортон Коммандера и запустить Виндоус 95. Я час рисовал в Пейнте картинку с горами, назвал ее «Данил-Безимени.bmp» (я думал. что слово «Безимени» это какое-то обязательное крутое слово для всех файлов, раз предлагается сразу), а брат случайно ее удалил. Почему-то не играла музыка с вставленных в CD-ROM аудиодисков, когда как в конторе у седого мужика с бородавкой все прекрасно работало. В перерывах между сражениями, кто следующий сидит за компьютером, я обзвонил своих друзей, рассказал о покупке и пригласил завтра отпраздновать. Они сказали, что придут. Еще бы, раньше-то они довольствовались Мортал Комбатом на «Сеге», а тут целый настоящий Компьютер!

Вечером, пытаясь запустить игру с диска (что называлось не менее крутым словом «Инсталлировать»), мы окончательно что-то сломали, и отец на следующее утро увез Компьютер бородавчато-седовласому мужику на ремонт. И мои друзья, придя вечером, опять довольствовались Мортал Комбатом на «Сеге».
Тогда я понял, что Компьютер – он не просто так. С ним надо уметь!

На 22-й День рождения мне сломали нос.
Я поехал поздравить свою маленькую сестру, у которой День рождения был накануне. В лифт девятиэтажки за мной зашли трое, неловко заломили голову назад и долго и однообразно били в лицо. Вытащили из кармана телефон и убежали. У меня тогда в голове крутилось вопроса: почему они не взяли деньги, которые лежали у меня в соседнем кармане, и откуда на полу столько крови? Казалось, во мне по определению не могло вместиться столько крови.

Утром я проснулся в коридоре больницы, мимо почему-то сновали высокие девушки с точно так же как у меня забинтованными носами. «После пластики, модели» – пояснила позже доктор. Отделение было переполнено, поэтому меня поселили в коридоре. И скоро выписали домой.

Я был похож на сине-желтую панду с помидорами вместо глаз. Голова раскалывалась. В нос было запихнуто, кажется, килограммов десять бинтов. Приезжали какие-то следователи, что-то спрашивали. Я что-то отвечал. Дни из чего-то состояли. Кажется, ездил на опознание. Кажется, кто-то приезжал из родственников и друзей. Возможно, я даже пытался сидеть за компьютером. Я проваливался в сон, просыпался и снова проваливался. Один раз я посмотрел в окно: в мире уже началась зима. И судя по том, что снег уже успел как-то состариться и стать серым, это произошло ужасно давно. Казалось, я сам невероятно состарился. Мозг отказывался связывать мысли и метался среди них, как испуганный теленок на автостраде… Но вскоре бинты из носа вытащили и стало гораздо легче. Разум успокоился и замер. Я смог надеть очки и в целом пошел на поправку.

А еще через несколько дней одна девушка в милом зеленом пуховичке начала приносить мне конспекты с занятий, которые я пропускал.

Тогда я понял, что если тебе ломают нос, это в чем-то даже здорово.

Через несколько лет эта девушка стала моей женой.