Развернулась тут на местном рекламном сайте дискуссия.
Некто Александр вопрошает:
Я вот тут заметил, как хорошая новость — так не одного комента. А как что нибудь эдакое — так полно. И при этом конструктивных замечаний — ноль. Почему блин так?
В самом деле, почему?!
Почему у нас хорошие вещи не комментируют, а любую неудачу обсасывают с гиканьем и улюлюканьем?
Потому что мы живем в стране, где в головы народа 70 лет вбивалась идея «Если ты бедный — это не твоя недоработка, а происки буржуазной нечисти». И идея эта до сих пор не может выветриться из головы. У народа (той его части, которая некрасиво именуется «быдлом») установка такая: «Если у соседа все хорошо, а у меня плохо, то в этом только СОСЕД виноват. Чтобы мне стало лучше, надо обосрать соседа. ».
Иллюстрация в тему: ответ в Твиттере блогеру Илье Варламову. Тот все время размышляет вслух, куда бы ему поехать, на что получает вот такие ответы (вверху)
На иноязычных рекламных и дизайн-сайтах ситуация совсем иная: плохую работу обойдут стороной, или же дадут советы, как улучшить качество. Под хорошими работами всегда куча каментов, где автора хвалят и поздравляют, восхищаются работой.
Там есть вера в себя, все знают, что если ты пашешь — ты успешный и богатый. У нас — «если ты успешный и богатый, скорее всего, ты воруешь или иным нечестным путем деньги получаешь. Любая хорошая работа — скорее случайность, и она скорее всего тоже сворованная!». Потому что никто не привык напрягаться, думать и работать по-настоящему. Наш человек лучше будет лежать на диване, дуть пиво, и разговаривать с телевизором, чем то же время потратит на оттачивание своего профессионализма. Ведь в его неуспехе виноват кто угодно, только не он сам. В этом его усиленно убеждают газеты, телек, коллеги по работе, соседи-алкаши, собственная лень и тупость.
Вот поэтому под плохими работами куча комментариев всегда. А под хорошими они как правило все в духе «херня» (почитайте, например, ЭДМИ или Состав). И в том и в другом случае толпа лентяев самоутвердилась, а несчастный автор пошел судорожно думать, где его недоработка.
Выпустили мы, значит, вчера наш обнаженный календарь для Алтайского шинного комбината.
Проект был тяжелый, долгий, но очень интересный. Заказчику — огромный респект, он не побоялся привлечь к теме шин такое внимание и вообще, пойти этим путем. Запад, конечно, на многое вдохновляет, и это отлично. Да, Пирелли были первые — но что теперь, никому поэтому нельзя размещать на одном листе обнаженных девушек и шины? Это типа так если бы Сони сказали: «Ой, а чо это вы, Панасоник, телеки тоже выпускаете? У нас слизали?»
Анимешники, давайте обсудим «Мой сосед Тоторо».
У меня вопрос, под катом. Тем, кто не смотрел — под кат лучше не лезте, там спойлерище!
Так вот. Перед просмотром случайно набрел на кусок статьи какой-то:
«Сегодня ужинали с чудесным молодым японцем с Окинавы. Парня зовут Ю, он путешествует по Европе и фотографирует все, что ест. (Mystery train, типа того.) Слово за слово — конечно, все свелось к Миядзаки, у нас по-другому не бывает.
— Знаете, я думаю, что мультики Миядзаки — очень страшные. Ну вот «Кики» или «Лапута» — это очень простые истории. А «Тоторо» — это по-настоящему страшно. /и ёжится весь такой/
Ну, во-первых, обеих сестер зовут Мей. Ну то есть маленькую зовут May — пятый месяц по-английски, а старшую — Сацуки, пятый месяц по-японски. А самое страшное знаете что? Последние 10 минут фильма девочки не отбрасывают тень. Понимаете, в студии Миядзаки очень аккуратные люди, они рисуют тень даже от одного листочка.. они не могли забыть нарисовать тени двух главных персонажей.
В той местности, про которую мультик, задолго до съёмок фильма произошла ужасная история — маньяк убивал в лесу детей. Там помните, когда бабушка с Сацуки нашли в пруду сандалик? Мей умерла, понимаете? А Сацуки пошла её искать, и умерла сама. Туннель в дереве, через который бежит Сацуки — ну это то самое, свет в конце туннеля, у вас же тоже так говорят?
Потом котобус этот.. когда Сацуки садится в котобус, у него на лбу меняется надпись. Там все очень быстро происходит, и в конце получается destination: May, а до этого пункт назначения был кладбище. Если вы остановите кадр в этот момент, вы увидите.
И ещё когда когда Мей находят, она сидит в таком святом месте, где Будды каменные стоят. Религиозные японцы верят, что человек, когда умирает, становится Буддой. И Будд в святом месте должно быть семь. А там шесть, и Мей сидит. She’s already Buddah, you see.
Ну и потом.. мультик же называется «Мой сосед Тоторо». Не просто Тоторо — тролль, или что-то типа того. Я думаю, это значит «Мой сосед — смерть».
Мне одному кажется, что это окончательная и бесповоротная чушь? Я специально перематывал несколько раз концовку, ОТБРАСЫВАЮТ они там тени! И когда в котобусе едут, и когда на дереве сидят.
И сандалик не принадлежал Мэй, Сацуки же сказала.
И про то, что будд в святом месте должно быть именно 7, нигде информации не нашел. Иероглифы на лбу Котобуса перевести, конечно, не могу.
Скажите мне, это ведь просто детский мультфильм? А то я какбэ волнуюсь.