Еда в садике была отвратительной. Почему-то чаще всего в столовой подавали самые нелюбимые мною блюда: манную кашу по утрам и мерзкие луковые котлеты на обед, от одного запаха которых начинало выворачивать еще на подходе к столовой.
Однажды морозным зимним утром по группе прошел слух, что на обед будут арбузы. Арбузы! Это звучало практически нереально… Арбузы! В садике! Зимой!
Читать дальше →Каждую весну в садике царила очень счастливая и беззаботная атмосфера. Мы пускали кораблики из бутылочных пробок в огромных лужах, делали настоящие ручейки в рыхлом снегу и начинали рисовать мелом на асфальте, едва только он показывался из-под надоевшей наледи.
В садике мы были все крутые. Каждую весну шло соревнование «кто первый и надольше снимет шапку». Я в нем даже не участвовал, потому что и так все время болел, безо всяких конкурсов.
Пацаны снимали шапки, ходили всем показывали, что еще снег лежит, а они уже без шапок могут. Победителем всегда становился Гришка: он первый снимал шапку весной, и потом ее вообще не надевал, а так и ходил весь день. Гришке вообще много было можно, он даже носил настоящую кожаную куртку, которая была очень старой и закрывала ему колени. «Это батина» — пояснял Гришка.
Читать дальше →У нас была в садике одна девочка, ее звали Кристина. Она была из тех детей, которым покоя не дают некоторые вопросы, больше чем это следовало бы. Вот Кристину мучал вопрос, почему это мальчики писают стоя, а девочки — сидя? И Кристина взялась доказать, что девочки тоже могут делать это стоя. С этих пор очень частой стала такая картина: улитый пол вокруг унитаза, взбешенная воспитательница вытаскивает за руку из туалета плачущую девчушку со мокрыми колготками. Только путем внушения через маму Кристина поняла, что все-таки лучше все делать так, как предусмотрено природой.
ЧТобы не таскать каждый день вторую обувь и спортивную форму, все это помещалось в пакет, и вешалось в моей кабинке. А они не закрывались. Поэтому пакеты часто пропадали. Бывает, приходишь утром — а вещи аккуратно лежат на полу в кабинке, а пакета нет. Мама говорила, что их берут воспитатели, но те, конечно, не признавались.
Многие родители писали на пакетах обращения к ворам, мол, уважаемые, не берите наш пакет, очень просим. Но пакеты пропадали все равно.
А однажды меня и еще нескольких положили спать не в спальне, а в главной комнате, на раскладушки. А так как я не спал, а только притворялся, то слышал такой разговор воспитателей:
— Пойду, сухарей надо купить. Блин.. пакета нет.
— Ну возьми вон там.
— Да они и так уже объявления пишут…
— Ничего, потом вернешь.
— Ага.
Так как я никогда не спал на тихом часу, для меня это было самое ненавистное время. Я придумывал себе массу занятий, чтобы как-то скоротать эти два часа. Например, разглядывал потолок. Он был весь в трещинах, которые складывались в причудливых монстров и персонажей. У меня каждый тихий час была новая серия их приключений. Некоторые существа настолько мне полюбились, что я очень расстраивался, когда нас перевели в другую спальню со скучным свежевыбеленным потолком.
А еще у меня у единственного в группе были наручные часы «Победа», которые мне подарил дед. И на тихом часу я играл сам с собою в музыкальный автомат. Я знал много песенок и тихонько напевал их, скажем, каждую по минуте.
В садике у меня была лучшая подруга, Надя. Мы с ней проводили все время вместе, потому что с ней было очень интересно. Она постоянно придумывала что-нибудь невероятное, например, нажраться снега и заболеть. И мы с ней заходили за веранду и ели снег. И потом болели. Или мы с ней строили секретные базы из кубиков, и у нашей базы у единственной автоматически открывались ворота. У Нади была целая куча электронных игр, каких не было ни у кого больше. А еще она умела надувать пузыри даже из стремной русской квадратной жвачки, чего не умел никто.
Однажды она пришла в садик и всем показывала, что у нее наверное ветрянка. Мы все с интересом разглядывали красные оспины и трогали их пальцами. А на следующий день Надя не пришла в садик.
А на следующий — не пришел я. Мне предстояло целый месяц провести дома, намазанным зеленкой с ног до головы.
_______
Все выпуски про садик ↓
6. Арбузы.
5. Шапки. Адидас. Проститутка. Мама-скелет. Уголок игрушек. Письки.
4. Как мальчик. Пакеты. Тихий час. Ветрянка.
3. Антон. Дяди Попкины. Собака.
2. Ёлочка. Олеся. Семечки.
1. Нянечка. Воспитательница-Карлсон.
В садике, в разные периоды, у меня было несколько лучших друзей. Один из них, Антон был старше меня на год. Поэтому он ушел в первый класс, а я еще целый год куковал в садике. Год тот был для меня тяжелым, потому как мне казалось, что садик стал против меня. Я часто плакал поначалу. Антон постоянно стоял в углу из-за меня. Уж не знаю, что мы там не так делали, но воспитательница всегда ставила в угол именно его. Наверное, у меня был и без того жалкий вид. Еще у Антона была всегда целая куча затей, и он мог все сделать. Например, у моей другой лучшей подруги, Нади, всегда была целая куча электронных игр. Среди них были «Микки-Маус ловит яйца», «Космический полет» и даже (о да!) такая, где надо было пробегать между щупальцами у осьминога. Человечки там забавно корчились и гибли, когда умирали.
Антон говорил, что сделать такую игру не составляет труда. Для этого нужен сам пластиковый корпус, экранчик и немного электроники. Вообще, все вещи у Антона состояли из чего-нибудь и «немного электроники». Я безоговорочно верил ему и почему-то боялся спросить, а сколько это — немного электроники?
Сначала я ходил в другой садик, но потом его закрыли. Мама сказала, что там сделали детский дом. В том, первом садике, у нас была очень добрая воспитательница, Раиса Васильевна. Она неважно выглядела, была худой и часто болела, но была очень доброй. Ее все любили, и она всех тоже любила. Своих детей у нее не было. Она все свободное время что-то рисовала акварельными красками, не помню, что именно.
Однажды у нас были занятия по рисованию, Раиса Васильевна сказала взять зеленую краску и нарисовать елочку. Я как всегда прослушал и почему-то макнул в белую. А Раиса Васильевна такая подходит и говорит, что это у тебя елочка белая, а не зеленая. А я испугался, хотя даже она была и очень добрая. Я вообще очень часто всего боялся. И я с перепугу говорю, что это елочка… она вся в снегу. Она меня по голове погладила и сказала, что я молодец. Читать дальше →
В садике у нас была воспитательница, Ирина Сергеевна. Еще была другая, Тамара Сергеевна, она была добрая, а эта была злая. Так всегда бывает, что одна добрая и одна злая.
А еще была нянечка, я не помню, как ее зовут. Это была здоровая толстая баба, у нее была огромная жопа и рыжие волосы. И нос такой был, тоже большой. У нее был сынок, Виталька. Он плохо разговаривал, и однажды сломал мне автомат. Я ему дал его поиграть, а как не дашь, когда это сын нянечки. Я ее боялся, и поэтому дал ему автомат. А он его сломал. Я тогда плакал. А еще я плакал, когда она меня называла по фамилии. Мне почему-то страшно не нравилось, когда меня называли по фамилии. Я плакал и говорил ей, чтобы она меня так не называла. А нянечка была мать-одиночка, большая и страшная баба. И все равно меня постоянно так называла. Потом я понял, что она была несчастная.
Читать дальше →